Установив суверенитет над заокеанскими территориями, британские власти, однако, в определенной мере признавали за их коренным населением право на свои исконные земли — так называемое аборигенное (native, aboriginal) право. Такой подход сковывался также на характерном для рассматриваемой эпохи «первозданного общества». Индейские племена, с точки зрения колонистов являвшиеся такими сообществами, обладали неоспоримыми территориальными правами. В силу этого в первые годы и даже десятилетия колониального господства англичане, как правило, практиковали мирные, экономические формы отчуждения индейских земель: покупку, обмен, договорную уступку и т. п. Большинство сделок такого рода, впрочем, были надувательством коренного населения, которое, по словам крупного исследователя колониального периода истории Соединенных Штатов Э. Вогена, «не зная истинной стоимости, уступало свои земли в обмен на пригоршню никчемных безделушек». Этот факт в настоящее время не отрицается даже наиболее консервативными американскими историками.
В отличие от ситуации во французских владениях в соседней Канаде, где индейцы были для колонизаторов прежде всего поставщиками природных богатств континента, в особенности ценнейшей пушнины, в английских колониях, протянувшихся вдоль побережья Атлантики с севера на юг, от о-ва Уэлпул в заливе Мэн до полуострова Флорида, экономические отношения с аборигенами, исключая некоторые районы Новой Англии, не имели большого значения. Напротив, для переселенцев из Великобритании особую ценность представляли земли. Пока белое население было малочисленным и колонии экономически слаборазвитыми, контакты пришельцев и местных жителей были относительно мирными. Англичане жили с индейцами как соседи, допуская автономное положение их племен. Но по мере освоения континента и прибытия новых иммигрантов жители колоний, чтобы увеличить свои территориальные владения, начали захватывать новые пространства индейских земель.