И все же судебные решения по индейским искам положили начало новому процессу во взаимоотношениях правительства и коренных жителей, особенно тех, кто никогда не подписывал договоров и формально не уступал своих земель. Правительственное заявление 1973 г. признавало определенные исторические обязательства властей перед индейцами, законность индейских жалоб в отношении выполнения властями условий договоров, которые были заключены еще в ходе колонизации. Власти признали также необходимость учитывать законные права аборигенов на землю, охотничьи и рыбные угодья независимо от условий договоров. Федеральное правительство объявило, что оно готово принять на рассмотрение земельные иски, основанные на исторических правах, и вести по ним переговоры еще до установления их юридической правомерности. Однако главным принципом правительственной политики в разрешении индейских исков должен был стать окончательный характер достигнутых в ходе переговоров соглашений, невозможность возникновения в будущем аналогичных претензий коренного населения к властям после заключения и выполнения соглашения. Как отмечалось в заявлении, основа политики правительства в вопросе о земельных исках — «это обменять неопределенные права» аборигенов на землю, на конкретные права и привилегии, которые будут гарантироваться достигнутыми соглашениями».
По сути этот принцип означал не что иное, как смягченный вариант политики «терминации», т. е. ликвидации национальных прав индейцев и эскимосов в обмен на разного рода конкретные уступки, прежде всего материальные компенсации. Этот подход получил затем определение как «политика современных исков». В 1974 г. в министерстве по делам индейцев и развития Севера было создано особое подразделение, ведающее аборигенными исками. К 1980 г. оно располагало аппаратом в 38 человек и бюджетом почти в 1,5 млн. долл.