От древних, обитавших на индонезийской земле ящеров и головоногих до появления там первого человека расстояние в миллион раз большее, чем от первого человека до нашего с вами современника. И, несмотря на это, мы встречаем свидетелей тех далеких эпох и сегодня. Какая из многочисленных этнических групп, составивших население Индонезии, была первой, можно лишь предполагать. Кто знает, когда, откуда и каким образом происходило заселение островов сегодняшней Индонезии? Поскольку это огромный архипелаг, протянувшийся от Западной Суматры до Западного Ириана на расстояние, соответствующее протяженности отрезка Северной Атлантики между Европой и Северной Америкой, уже в силу его отдаленности нельзя определить, является ли здешнее население коренным или пришло сюда вместе с первой волной переселенцев, захлестнувшей все острова.
Между временем, к которому относятся находки, связанные с яванским человеком, и первыми следами современного человека расстояние, как пишет в своей книге «Нусантара - история Восточно-индийского архипелага» Б. X. М. Влекке, «тысячи веков».
Этот период жизни Индонезии малоизвестен. Тем не менее сегодняшнее многообразие этносов страны дает нам основания для вывода относительно этнического развития того периода истории.
Уже упоминавшиеся последние представители низкорослых охотников и собирателей, которые до сегодняшнего дня продолжают жить на уровне каменного века относятся к наименее развитым этническим группа этого региона, были, возможно, здешними аборигенами Это предположение подкрепляется тем, что мы ветре чаем их также на многих архипелагах в труднодоступных джунглях описанной нами островной дуги Юго-Восточной Азии. К ним относятся андаманцы, живущие на отдаленных островах между Суматрой и Бирмой, семанги, встречающиеся в горах Северной Малайзии, куб обитающие на Суматре, открытые лишь на Сулавеси тоала и, наконец, негритосы Филиппин.
Слово «негритос», некогда произносившееся с издевкой, сегодня служит антропологическим термином дл характеристики перечисленных низкорослых групп, имеющих помимо карликового роста темную кожу курчавые волосы. Наука отнесла этот термин к азиатским карликовым народам, родственным пигмеям Центральной Африки, хотя мнения разных ученых относительно их этнического происхождения разошлись. Гипотез некоторых ученых, например Мартина Гузинде и Паул Шебесты, что в данном случае речь идет об особы обусловленных окружающей средой формах мутаци древнего человечества, в принципе не противоречит теории, что эти карлики являются аборигенами Индонезии. Однако следует исходить из того, что покрытый непроходимыми лесами Малайский архипелаг служил место где могли спастись племена и группы, которым угрожала опасность и к которым всегда относились негритосы.
Другой группой, возможно переселившейся сюда в то же время, что и негритосы, но явно более многочисленной, является группа меланезийских народов, говорящих на папуасских языках. Эти народы и сегодня живут на Молуккских и Малых Зондских островах, омываемых морями Банда и Арафурским, и на Новой Гвинее Они также вначале распространялись по всему индонезийскому архипелагу, однако были вынуждены отступить под давлением более сильных групп, продвинувшихся на юго-восток в период так называемых аустронезийских миграций. Эти племена, относящиеся к древнемонголоидной расе, составляют основную часть «индонезийских древних народов». Их называют также протомалайцами в противоположность мигрировавшим сюда позднее также монголоидным группам народов, которых называют младоиндонезийцами или дейтеромалайцами. Обе группы и сегодня во многом определяют картину населения Индонезии, причем различие в укладе жизни и культурном наследии проявляется больше, чем в расовых признаках. К древним протомалайским племенам относятся известные до сих пор «охотники за черепами», наводящие страх даяки Калимантана, батаки Северной Суматры и тораджи из горной части Центрального Сулавеси.
Все эти народы обладают высокой самобытной культурой, проявляющейся в числе прочего в развитой деревянной архитектуре и интенсивной культовой жизни. Многие из них сумели избежать влияния ислама и до самого последнего времени остались верными религиям своего племени. Правда, в течение последних десятилетий среди них успешно действуют христианские миссионеры различных церквей. Как далеко это может зайти и сколько продержится, остается неясным. Однако факт остается фактом: даже крещеные индонезийцы, как правило, продолжают участвовать в культовой жизни своего племени, что допускается большинством миссионеров, а иногда и находит открытую поддержку.
Так, у тораджей мы видели христианские церкви, выстроенные в стиле традиционных гробниц, и в день поминовения усопших часть христианских семей приносила, как обычно, в жертву буйвола.
Младоиндонезийские народы, такие, как сунды, мадурцы и яванцы Явы, ачехи и минангкабау Суматры, к ним относятся и балийцы, обладают древней высокой культурой и письменной традицией и поэтому до сих пор являются доминирующей силой в государстве. Большинство из них мусульмане, за исключением балийцев, исповедующих заимствованный в древние времена из Индии и Явы, но измененный на балийский лад индуизм. Однако в нем, как я увидел на Бали, проявляются и черты буддизма.
Вместе с тем между представителями этих высоких культур и индонезийскими древними племенами имеется различие не только в уходящих корнями в традицию структурах, но и в появившихся сегодня главных проблемах современной внутренней политики Индонезии. Это специфическая индонезийская форма существующего во всем мире противоречия между традиционными укладами жизни и технической цивилизацией.