Почти каждый глава семейства на Бали имеет землю, на которой его семья не только живет, но и возделывает рис, выращивает овощи, собирает фрукты. Настоящими же владельцами земли являются боги. На собрании деревенского совета мужская община принимает решения, учитывая тех или иных правящих на острове и владеющих землей богов, которые, хотя и остаются невидимыми, воспринимаются и почитаются как присутствующие на всех праздниках высшие живые существа.
То, что боги владеют землей, закреплено в адате. Так, раньше никому не разрешалось оставлять деревню без веских на то причин. Если же причины были уважительными, то и тогда, чтобы переехать в другую деревню, балиец должен был просить совет общины отпустить его. Однако, даже если совет давал согласие на переселение и человек собирался покинуть свою деревню, он не имел права продавать ни землю, ни другое недвижимое имущество. Ему лишь определяли долю из движимой собственности семьи, а недвижимая собственность по-прежнему оставалась за банджаром, или большой семьей.

В наше время продажа земли стала возможной при согласии банджара и деревенского совета. Но отношение жителей деревни к переселенцам все ухудшается. Это особенно отчетливо видно, когда последние приезжают в деревню в качестве гостей, например на ежегодные храмовые праздники или кремации, которые собирают в родительском доме почти всех членов семьи. В этом случае те, кто никуда не уезжал и неделями, даже месяцами готовился к празднику или кремации, дают ясно понять приехавшим, что они уже не принадлежат семье целиком, поскольку - и это выдвигается в качестве аргумента - «не выполнили свои обязанности по отношению к семье или деревне».
В этом проявляется одна из главных проблем современной балийской жизни, поскольку, как и весь мир, Бали в последние годы подвержен известным процессам, волновой миграции, что становится одним из характерных феноменов нашего времени во всех частях света. Волей-неволей массы приводятся в движение. Причин тому немало, в частности притяжение больших городов, особенно в развивающихся странах. Материалистическое мышление, стремление к лучшим условиям жизни, у многих неопределенная мечта о земном рае послужили толчком к перемене мест наряду с политическими причинами, которые привели к бегству из тоталитарных государств или от жестких условий жизни, воспринимаемых как нечеловеческие.
Бали долго оставался не тронутым этими проблемами: ведь балиец считал, что он живет в раю. Еще и сегодня соблазн покинуть остров богов для балийца невелик. Однако на Бали достаточно уже передвижения на самом острове, чтобы создать неспокойную обстановку.
Балийский порядок основывается на семье, банджаре и деревне. До сих пор еще ощутимы границы крохотных княжеств, на которые когда-то был разделен остров. Для балийца и его семьи связь с богами и предками сильнее, чем связь с людьми. Изоляция острова внутри враждебного и организованного по-другому и в политическом, и в религиозном отношении мира способствовала этому, точно так же как и собственное, веками сохранявшееся мироощущение, которое всегда было универсальным в узких рамках семьи. В противоположность другим общинам и религиозным группам, у которых общественные связи стоят на первом плане и которым поэтому социальные и политические конфликты кажутся естественными, мысли балийца направлены не к земле, а к небу. Самыми близкими ему были и остаются не окружающие его люди, а его предки и боги, у которых живут предки.
Эта своеобразная и, вероятно, также единственная в своем роде связь балийца с окружающим миром объясняет одновременно тот факт, что, несмотря на интенсивное научное исследование Бали и на то, что остров открыт для посетителей, до сегодняшнего дня не существует ни истории Бали, ни подробного описания форм жизни и жизненных обычаев балийцев. Они, с одной стороны, различны не только в провинциях, но и в деревнях, а с другой стороны, тесно связаны с вертикальной ориентацией ни на шаг не отступающего от традиций балийца, главную роль в жизни которого наряду с семьей и деревней играют предки, боги, духи и демоны. Он смотрит вверх и вниз, а когда его взор устремлен вдаль, он видит Гунунг Агунг, а весь остальной мир был и остается чуждым ему, поскольку не имеет к нему никакого отношения. И хотя балиец приветливо встречает тех, кто приходит из этого мира (туристов, например) с мирными намерениями, он все равно не любит чужого и даже не пытается его понять. От приходящего извне нового слишком часто исходила угроза, чтобы ему можно было доверять. Поэтому балиец, живя на своем острове, продолжает доверять только богам и предкам. Тот, кто освободится от традиционных отношений, поплатится за это. Его ждет то же самое недоверие, каким обычно встречает семья в деревне все чуждое.