На востоке Бали расположены самые оживленные деревни, к тому же в наибольшей степени, чем где бы то ни было, связанные с древними традициями острова. Это в первую очередь Тенганан, которая всего несколько лет назад была практически обособленной от всего мира. Войти в нее можно было через одни - единственные узкие ворота. И сейчас посещение Тенганана оставляет глубокое впечатление, и не только из-за своеобразия ее архитектуры, но и благодаря особенностям обычаев и быта бали ага - коренных жителей Тенганана, считающих себя избранными любимцами богов. Это тем более удивительно, что совсем рядом находятся деревни, имеющие совершенно иной жизненный уклад. Вообще, будучи в Азии, я часто удивлялся подобному обстоятельству: сосуществованию в непосредственной близости в течение столетий и даже тысячелетий совершенно противоположных жизненных укладов, несмотря на сильные влияния извне. Лишь в наше время вместе с проникновением техники, туризма и норм потребительского общества различия исчезают, жизненные уклады, по крайней мере внешне, становятся похожими друг на друга.
Тенганан - одна из деревень бали ага, которая устояла перед яванизацией и до настоящего времени являет собой картину первозданной балийской жизни. В шестидесятые годы я впервые собрался посетить эту деревню, для чего мне потребовалось специальное разрешение, которое позволило проникнуть через узкие деревянные ворота. Когда мы туда прибыли, никто не обратил на нас никакого внимания. Четыреста человек, живущих в Тенганане, из которых около трехсот здесь и родились, продолжали заниматься своими разнообразными делами.
Нам предоставилась возможность наблюдать, как изготовлялись знаменитые «камбен грингсинг» - церемониальные платки, которые красят так называемым способом двойного иката и на изготовление которых уходит до пяти лет, побывать в нескольких простых домах и посмотреть, как мужчины старательно ухаживают за дорогими им бойцовыми петухами. Мужчины Тенганана любят праздное времяпрепровождение, самодельное пальмовое вино, традиционные праздники и петушиные бои.
Тенгапан - богатая деревня, но, несмотря на это, в ней нет частной собственности. Тот, кто уезжает из деревни, лишается всех своих прав, которые обеспечиваются только деревенской общиной и теряют силу для каждого, кто отделяется от нее.
Деревня расположена по обе стороны полого поднимающегося склона. Посреди двух главных деревенских улиц, которые шире обычных, находятся павильоны и храмы, где протекает общественная и культовая жизнь. При первом посещении деревни нам бросились в глаза огромные, возвышающиеся над рядами крыш и стоящие перед каждым домом ступенчатые качели, сооруженные для больших праздников. Использование ик- в качестве приспособления для полета в одном из обрядов - такая же особенность Тенганана, как и его праздники, принципиально отличающиеся от праздников остального Бали, ибо своими церемониями они уходят в древнюю, примитивную религию (анимизм), а не в балийский индуизм.
До 1931 года староста Тенганана был автономным главой деревни, независимым от правителей Карангасема, в значительной степени получившим свободу действий от нидерландской колониальной администрации, которой не хотелось заниматься труднодоступными деревнями бали ага и хранящимися в тайне обычаями.
При втором посещении Тепганана, в 1975 году, мы отметили, что внешний вид деревни практически не изменился, хотя деревянные ворота теперь стояли открытыми и каждый мог войти в них. Однако люди, которых мы повстречали, нам показались уже другими. Гордыня равнодушия, некогда обращавшая на себя внимание, уступила место лишенной достоинства хлопотливости, назойливому духу торгашества. Прежние места собраний деревенской общины занимали теперь открытые ларьки, где продавали не только сувениры и дешевый, бросовый товар, но и дорогие платки «камбен» - изделия местного ткачества, некогда считавшиеся священными предметами.
Налицо были перемены, вызванные проникновением технической цивилизации, духа торговли и туризма еще до недавнего времени четко функционировавшие общины. Насколько глубоко это проникновение, сегодня мы, вероятно, установить еще не можем. Правда, создается впечатление, что элементы старого уклада, опирающегося на традиционный образ жизни, пока меняются только внешне. Такой вывод позволяет сделать Урс Рамсейер в книге «Культура и народное искусство на Бали» о научных исследованиях в Тенганапе, проведенных в 1972-1973 годах. Рамсейер в течение восемнадцати с лишним месяцев имел возможность наблюдать жизнь Тенганана, в том числе праздники и ритуалы деревенского населения, которые прежде хранились в тайне. Так, он смог изучить игру и магико-ритуальное значение трех существующих в селе культовых оркестров, в частности «селондинга» - тенгананского гамелана, ударные инструменты которого строго табуированы. Ни один посторонний не имеет права прикоснуться к металлическим пластинам, тем более ударить по ним. О трех наиболее древних пластинах, которые вряд ли кто-либо видел, говорят, что они имеют неземное происхождение. Некоторые из священных мелодий селондинга должны звучать только в Тенганане и не могут быть записаны.
Деревенская община строго придерживается этих древних обычаев, что свидетельствует об извечном представлении тенгананцев о своей божественной избранности, которая ограничила их материальные богатства, чтобы они могли полностью посвятить себя служению богам. Поэтому их поведение по отношению к туристам следует рассматривать как выражение презрительной гордости и ироническое подражание и манерам поведения, а не только как заимствование западных обычаев.
Еще труднее, чем путь к Тенганану, всего несколько лет назад была дорога в другую известную туристам деревню бали ага - Труньян. Окруженная отвесными горными склонами, делающими ее со стороны суши почти недоступной, деревня расположена на правом берегу озера Батур на фоне огромного, все еще извергающего дым и пламя вулкана Батур. Его гигантский кратер заполняет озеро, через которое еще в шестидесятые годы можно было попасть в деревню только в узком челне.
Жители этой деревни были и все еще остаются наиболее враждебными к чужим, что проявляется не просто в их нежелании отвечать на вопросы туристов. Они прячутся по домам или крадутся за пришельцем, как будто тот совершил кражу со взломом. Мне приходилось видеть, как они кидали камни в группы туристов. И здесь невольно возникает вопрос: что это-действие или противодействие? Я склоняюсь ко второму. Жители Труньяна, которые на протяжении столетий находились как бы в стороне от балийской истории, отличаются робостью, и манеры многих из них кажутся по меньшей мере странными. Обособленность - характерная черта не только деревни, но и живущих в ней людей.
Несмотря на это или именно поэтому Труньян - одна из наиболее интересных деревень Бали. Представьте себе, что люди живут на узком краю громадного кратера, который за деревней круто поднимается вверх на тысячу метров, образуя непреодолимую преграду. Напротив села, на противоположной стороне озера, находятся остатки некогда крупнейшего и все еще действующего вулкана Батур.
Жители Труньяна, для которых озеро - неотъемлемая часть их жизни и единственный путь в окружающий мир, воздали должное его бушующим водам в своих древних, доиндуистских верованиях. За островерхими домами, стоящими вдоль берега, часть из которых уже покрыта гофрированным листовым железом, в тени могучего баньяна (варингина) и круто взмывающей ввысь горы возвышается мрачный храм Пура Панчер Инг Джагат, где находится статуя бога Батары да Тонта, которому жители Труньяна поклоняются как главному божеству острова, и которого они поэтому спрятали от всех взоров, дабы не осквернить его. Высота статуи четыре метра. На один метр она ушла в землю. Лишь единственный раз в году, в октябрьское полнолуние, в связи с большим праздником Труньяна, двери храма открываются, и в течение нескольких часов предоставляется возможность лицезреть властелина озера, вулкана и земли.
Статуя Батары да Тонта, которого народ называет также Рату Где Панчер Инг Джагат, не имеет аналогов на Бали. Весь облик бога выражает силу и власть. Установлена статуя, очевидно, в период мегалитической культуры на Бали. В этом колоссе как бы сконцентрировано то, что видишь в глазах жителей деревни,- отчужденность и постоянная угроза.
Посетив Труньян несколько лет назад, я записал в своем дневнике: «Кажется, что солнечный свет над деревней проходит через сеть немыслимых представлений, пронизывающих ритм жизни этих людей недоверием и страхом». Это первое впечатление при каждом новом посещении Труньяна усиливалось. Здесь, на берегу озера Батур, чувствуешь себя особенно далеким от очаровательного дружелюбия Бали. Отличие труньянцев от остальных балийцев и всего труньянского от балийского наиболее ярко проявилось в строгом запрете браков с жителями других деревень.
Своеобразны похоронные ритуалы этих бали ага. В одной из бухт озера Батур, недалеко от Труньяна, расположено деревенское кладбище. С наступлением темноты завернутых в покрывало покойников отвозят туда в лодке и оставляют там под открытым небом в тени баньяна, такого же огромного, какой растет рядом с храмом. Бамбуковый каркас в первые недели разложения трупа должен создавать вокруг него своего рода магическую границу, которая отнюдь не служит преградой для хищников. Таким образом, кладбище Труньяна, куда на лодке может попасть любой, даже посторонний, представляет собой страшную картину всех стадий разложения мертвых тел.